Ольга Кабо и Нина Шацкая в спектакле «Память о солнце» («У самого моря»; лирика и «Реквием» на муз. З. Раздолиной)

Режиссёр: Ю.Жжёнова. Кабо читает первую поэму Ахматовой «У самого моря» (1914) Шацкая исполняет романсы на слова Ахматовой, положенные на музыку Раздолиной, а во 2-м отделении «Реквием» на её же музыку. История появления альбома романсов на стихи Ахматовой в исполнении Шацкой (аранжировка Д.Усердова) и об исполнении ею «Реквиема»: с Вершина успеха Раздолиной в СССР – победа на двух Всесоюзных конкурсах за сочинение и исполнение «Реквиема» Ахматовой. Её «Реквием» был выбран Всесоюзной Комиссией по празднованию 100-летия Ахматовой и исполнен с огромным успехом в Октябрьском и Колонном Залах Дома Союзов в 1989 году на торжественных юбилейных концертах: __ О поэме «У самого моря»: Декламации поэмы: В оперной форме: В песенной форме: Мотив мертвого жениха в поэме имеет “автобиографический подтекст. Мотивы смертей, покушений на самоубийство пронизывают письма и записные книжки Ахматовой: «На Пасху 1905 года – первая угроза самоубийства. Тревога Инны Эразмовны... Первый разрыв». Речь идет о попытках покушения на самоубийство Гумилева, безнадежно влюбленного в Аню, ответившую отказом на его предложение руки и сердца. Еще две попытки, как указывает Лукницкий, приходятся на август 1907 и декабрь этого же года. Совершенно очевидно, что «апрель» и связанный с ним праздник Светлого воскресения приобретает для Ахматовой, обладающей повышенным чувством ответственности, символическое значение еще одного трагического узла, подобно «августу», на значение которого указал В.Топоров, исследовавший нумерологию и менологию Ахматовой. Пасха – основа хронотопа поэмы, события которой измеряются пасхальными датами, и одновременно автобиографический код, указывающий на оставшиеся за текстом сложные перипетии отношений с Гумилевым. Еще одна дата, имеющая двоякую функцию – 1914 год. Как и Пасха, эта дата, будучи, с одной стороны, затекстовой реалией, входит в текст как один из моделирующих принципов. В «тексте судьбы» двух поэтов, связанных еще и семейными узами, реальная жизнь и литература, как ими же созданный текст, неразрывны. Поэтому Гумилев иронизировал в письме, цитируя строки жены: «Дорогая Аничка, я уже в настоящей армии, но мы пока еще не сражаемся и когда начнем, неизвестно. И я начинаю чувствовать, что я подходящий муж для женщины, которая «собирала французские пули, как мы собирали грибы и чернику». В письмах Ахматовой этих лет ощущается тревога за него, страх осуществления «литературного» сюжета о гибели жениха. [...] В поэме «событийный» сюжет вполне укладывается в схему календарной, в частности, пасхальной литературы, главный принцип которой – напоминание о заповедях. В пасхальных сюжетах весь интерес сосредоточен на чуде – одном из жанрообразующих начал. В поэме чудо как таковое отсутствует, есть лишь его предчувствие, обещание и ожидание. «Невстреча», ставшая темой лирики Ахматовой, входит в поэму как «несбывшееся»: трагическое событие – гибель «царевича» – свершается до Пасхи. Но поэма, завершающаяся пасхальными песнопениями над гробом жениха, не знает богоборческого исхода: мужественно приемлется обеими сестрами их доля, они, будучи двойниками друг друга, в равной степени оказываются плакальщицами, та и другая причастны к «узору судьбы». В поэме ни одно из чудес не сбылось: не стала здоровой сестра Лена, прикованная к постели неизлечимой болезнью. Таким образом, сюжет о чудесах Христа (в частности, о выздоровлении дочери Иаира, интерпретированный Анненским – учителем Ахматовой) остался нереализованным, хотя возможность чуда под сомнение ни одной из сестер не поставлена“. Пасхальный сюжет с его идиллией «разрушается» неточной блоковской цитатой, принципиально незавершенной, и этой незавершенностью несущей определенный смысл: «В нижней церкви служили молебен / о моряках, уходящих в море...». Цитата становится знаком открывающейся, но остающейся не высказанной тайны, существующей в глубинах подсознания и текста: реальная жизнь не может быть развернута по сценарию ритуала – вечно повторяющегося мифа о смерти/воскресении; погибший человек не может стать живым, даже если он царевич“ (гомеровская тональность и прочие отсылки к античности ) Связи поэмы со “Словом о полку Игореве“: киевскии-контекст-поэмы-анны-ахматовои-у-самого-моря