Чудовища Франкенштейна: Санда против Гайры (Япония - 1968г.)

Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, монстр Франкенштейна в океане есть. Немногие кайдзю-фильмы с первых же кадров демонстрируют своих чудовищ, но здесь уже даже морской пролог настраивает на хороший лад благодаря невероятно крутой сцене нападения гигантского осьминога Удако (Оодако) на небольшое судно. Практические эффекты щупалец просто на высоте, да и грозовой шторм придаёт сцене больше напряжения. А вскоре появляется и ещё одно чудовище – зелёный жуткий гигант, расправляющийся, как со спрутом, так и с командой корабля, в результате чего единственный оставшийся в живых и не сожранный страшным морским монстром едва может здраво соображать после увиденного. Сиквел «Франкенштейна против Барагона» превращает монстра Мэри Шелли в японского кайдзю даже ещё более эффектно, чем грим первой картины. Если там было лишь видоизменённое лицо и гигантские размеры, то здесь это уже полноценные костюмы исполинов. В первом фильме Франкенштейн самолично отрубил себе руку, которая продолжала жить своей жизнью и, видимо, не окончательно «померла», как предполагали учёный. Каким-то образом попав в море, рука вырастила из себя ещё одно чудовище, в то время, как первый погибший в горах монстр возродился в виде чего-то больше похожего на гигантского Снежного Человека. Версия США, зовущаяся «The War of the Gargantuas», весьма отличается от японского оригинала – многие сцены снимались, как с наличием американского актёра, так и с его отсутствием в кадре. А заодно американцы вычеркнули все упоминания Франкенштейна. При этом авторы картины связь с первым фильмом оставили крайне условную, без подробностей и флэшбэков оттуда, а молодого «Франкенштейна» сделали подобием обезьяны. Более того, сменился и американский профессор – не только актёром, но и своей фамилией, хотя суть персонажа, как и его ассистентки осталась прежней. Многие актёры, задействованные в первом фильме, здесь играют уже совсем иные роли. Эйдзи Цубурая постарался на славу. На этот раз вместо «очелования» Годзиллы ему предстояло поработать с гигантками, которые сами по себе не то монстры, не то люди, нечто среднее и своенравное. Причём оба чудовища получились довольно жуткими, эффектными и отличающимися друг от друга. Гайра – само олицетворение зла. Охотится на всё, что выходит в море, будь то животные, рыбы или люди. Делает, что хочет, пользуется неукротимой силой, поедает заживо любого человека, которого может поймать, не гнушается выходить на побережья – особо удалась в картине сцена в аэропорту. В общем, поистине кошмарное чудовище, сеющее смерть, хаос и разрушения. Для правдоподобия некоторых сцен были даже изготовлены модели лапы монстра в натуральную величину, как в знаменитом «Кинг Конге». Жаль без модели головы, так что поедание людей тут смотрится без крупных планов в зубах Гайры. Санда – добрый и никого не трогающий йети-переросток, живущий где-то в горах, не нападающий на мирных жителей. Сделан не менее страшно, чем свой собрат, зато совершенно с другой внешностью. При этом если Гайра появляется в фильме всё первое время, наличие Санды словно интригой держится до середины фильма, словно название или постеры ни о чём не говорят… Тем не менее, сам сюжет у фильма выстроен крайне увлекательно. Разрывающие морально-этические противоречия, страшные чудовища, вспыльчивые и своенравные военные – всё это под прекрасную музыку Акиры Ифукубе, придающей должным сценам эпичности и драматизма. Отлично раскрыты по мере своих возможностей и сами чудовища. Они как бы представляют собой общую двойственность Кинг Конга, куда больше, чем Чудовища Франкенштейна, из которого сформировались и выросли.