Управление Сознанием в экстремальных условиях. Полунин Сергей

Изначально Русский рукопашный бой складывался в основном как умение владеть любым видом холодного оружия, подручными и бытовыми предметами. Движения основывались на естественных движениях применяемых в быту и повседневной жизни. Некоторые виды холодного оружия, такие как казачья шашка применялась в быту для рубки виноградной лозы и прореживания других растений. На базе маятниковых движений при скашивание травы ставился боевой шаг, который уже в ратном деле применялся в штыковом бою. Ещё со времён великого Русского полководца Александра Васильевича Суворова, Русские бойцы не имели себе равных в рукопашном бою. В двадцатом веке это искусство боя наполнили такие мастера как: Ознабишин Нил Николаевич, изучавший за границей классический английский и французский бокс, и который создал систему комбинированного рукопашного боя, включающую в себя восточную и западную школу, и которую успешно применяли в охранных и полицейских структурах; Ощепков Василий Сергеевич, прошедший школу японских боевых искусств и создавший первую школу Дзюдо в России, наполнивший её ещё своими разработками и создавший школу отечественной борьбы Самбо; Спиридонов Виктор Афанасьевич носитель старого традиционного стиля фехтования и рукопашного боя Русского офицерства, создавший уникальную прикладную систему рукопашного боя для специальных служб; учеником и продолжателем традиций Спиридонова можно считать Кадочникова Алексея Алексеевича, который не только дополнил систему Спиридонова, но и адаптировал её к современным условиям боя. Из наших современников кроме Алексей Алексеевича Кадочникова я бы отметил: Лаврова Александра Леонидовича система “ ШКВАЛ“, Ретюнских В.И. система “ Росс“, Макарова Сергея Станиславовича система “ Скарб“, Мирошниченко Евгений Иванович система “Магистр“, которых я знаю лично, и которые внесли свой вклад в создание моей системы “Развития сверх способностей или Освобождение Сознания от напряжения и излишнего контроля телом“, а также тех с кем я лично не знаком, но которые внесли свой ощутимый вклад в развитие современного рукопашного боя, это Скогорев система “ Сибирский вьюн“ и Михаил Рябко. Я начал заниматься боевыми искусствами в раннем детстве в Казахстане: сначала вольной борьбой а затем боевым самбо, под руководством опытного наставника и великолепного бойца Баилова Каирбай Калиевича, там же но чуть позже стал осваивать бокс и карате, уже в студенческие годы, когда карате было под запретом в СССР, увлёкся Ушу и Цигун. Уже в детстве я заметил, что не всё, что я делал можно было описать только физическими техническими действиями, и уже с тех пор начал искать ответы на свои вопросы, что же всё-таки лежит в основе боевых искусств и жизни вообще кроме физической составляющей, и долго картинка не складывалась, пока в “ Школе Кадочникова Алексея Алексеевича“, я ни познакомился с трудами величайшего психофизиолога Бернштейна Николая Александровича и его книгой “ О Ловкости и её развитии“, а также с работами Ганзена Владимира Александровича его Системным описанием в психологии, и Козырева Николая Александровича, работы которого были посвящены изучению Времени как физической величины. Соединив всё это в своей системе подготовки и получив достаточный опыт в преподавании прикладного специального рукопашного боя, я понял что краеугольным камнем в боевых искусствах являются естественные движения и принципы управления сознанием, для полноты системы не хватало только стройной методики возвращения естества движений и освобождения сознания; и здесь мне на помощь пришли дети до 6 лет, за которыми я наблюдал в уникальной школе М. П. Щетинина, там же, только уже с более старшими учениками и студентами и нарабатывалась сама методика, в которой кроме естественных движений детей, был ещё применён принцип движения по Золотому сечению. Ну, а в дальнейшем эта методика была апробирована и усовершенствована в ходе подготовки групп быстрого реагирования, телохранителей и подразделений специального назначения. А уже позже, в ходе проведений многочисленных семинаров в разных городах и странах, методика приобрела тот вид, который я уже представляю в настоящее время.